Виктор Иванович Мишкин родился в Саранске 25 февраля 1970 года. Окончил факультет журналистики в Мордовском госуниверситете, после чего работал в газете «Столица С». В первые годы был штатным журналистом, однако после того как однажды потерял на задании редакционную аппаратуру, был уволен из штата, и всю оставшуюся жизнь вёл изредка внештатно юмористическую рубрику и делал сканворды, которые так и назывались «Сканворд от Виктора Мишкина». О работе, впрочем, говорить не любил, называя её «халтурой».

Творческую деятельность свою отсчитывал от 1989 года, когда в печати появилось первое стихотворение; писал ли до этого раньше – покрыто туманом вечной тайны. Одна из причин этой тайны – в практической невозможности разобраться в датах написания. В отличие от большинства, Мишкин очень быстро достиг пика своего таланта, на котором и держался всю вторую половину жизни, сделав невозможной любую датировку по анализу текстов. Что касается электронных архивов автора, то файлы и папки отсортированы в них лишь по жанрам: стихи, проза, рабочие (для газеты), и др. Время создания большинства файлов – 2004 год, когда Виктор, по-видимому, как-то собрал в кучу рукописи разных лет и привёл их в некое подобие порядка. Что касается дат в текстах, то за редким исключением ранних лет, они полностью отсутствуют.

Поэтому, не акцентируя больше внимания на творчестве, хотелось бы сказать о его жизни. В юности Виктор имел мечту: стать известным поэтом, а также – лидером музыкального проекта, образцом какого считал «Аквариум» Бориса Гребенщикова. (Любил, впрочем, и многих других: Шевчука, Цоя, и т.д.) Студийная кассета, записанная в 1993, году изобилует экспериментами со звуком, по которым заметно, что автор готов к серьёзной карьере.

Однако уже в середине 90-х, оставив амбиции, он стал довольствоваться выступлением в жанре так называемой «авторской песни», то есть – простого пения под гитару. Думаю, виной этому отступлению стало то, что Виктор трезво переосмыслил свои возможности. Чтобы делать карьеру, необходимо обладать определёнными чертами характера: силой воли, цепкостью, психологической устойчивостью… Или, хотя бы – иметь в руках продюсера, который готов взять всю «грязную» работу на себя. По характеру же Мишкин был, что говорится «не от мира сего». О его неприспособленности к быту ещё при жизни ходили легенды…

Стас Нестерюк о Викторе Мишкине: 

http://poets.ucoz.ru/publ/zametki/stas_nesterjuk_ocherk_o_poehte_viktore_mishkine_1970_2010/2-1-0-11

Стихи Виктора Мишкина

***

«Я когда-то была ондатрой и жила в реке, -
одному мужику печально сказала шапка. -
Как приятно было играть на речном песке!
Как же крепко сжимала рыбку цепкая лапка!
Как же весело было ондатрам резвиться у нор.
И казалась привольною жизнь, а охота - азартной.
А теперь я просто паршивый головной убор
и никто не в силах меня вновь сделать ондатрой».
Так бывает в жизни - вчистую проигран матч.
Так бывает с нами - опять проиграна драка.
Как печально бывшей ондатре! Как грустно! Хоть плачь...
Но нет глаз у шапок и нечем даже поплакать!

***

Вот я сижу здесь и тыкаю в небо пальцами.
Душа моя, словно та - из загадки - горница.
Не так уж трудно угнаться и за тремя зайцами,
если два первых зайца за третьим гонятся.
Это в теории. Не заслужил прощения
я на практике. Не заслужил я радости.
Очень мне трудно осуществить совмещение
чувств, поэзии, быта и прочей гадости.
Жизнь такая... И это как кубик Рубика:
две стороны сложились, три разрушились, рано праздную.
Так в детективах следователь, помимо преступника,
борется с ревнивой женой и застарелой язвою
Быт, проблемы, поэзия - что за месиво!
Даже не столько хочется, сколько колется.
Все из ладоней валится, и очень невесело,
если за мною зайцы с дубиной гонятся.


ДАЛЁКОСТЬ

Не помогут страховые полисы
от безлюбья. Оттого я нервенный.
Если высадить тебя на Южном полюсе,
а меня сослать на полюс Северный,
и тогда мы более далекими,
чем сейчас, не будем. Даже если мы
рядом. Шлем привет кивками легкими,
словно через щель замочной скважины.
Страсть не вспыхнет с яростною силою.
Твое сердце - ввиду разных факторов -
не взорвется шашкою тротиловой
от горячих взглядов-детонаторов.
И я тоже - трезвый ли, по пьяни ли -
буду тих. Простите - я не в голосе.
Далеки. И суть не в расстоянии.
Впрочем, жалко,
что ты не на полюсе...

***

                     Памяти Башлачёва

Наша жизнь - несложный ребус.
Наша смерть - сплошной сим-сим.
Башлачев летит по небу -
шестиструнный Серафим.
С того света нету писем.
Как в аду он? Не простыл?
«От винта!» - мол, отойти всем,
ну а сам уйти забыл.
Как у смерти лапы цепки!
Наши души - просто пар.
И все валят с неба щепки
перемолотых гитар.
И все громче слышен скрежет
лопнувших гитарных струн
Все быстрей винт воздух режет,
и все ближе карачун.
Ничего нет в мире гаже,
чем тоски нашей винты.
От винта!! Да от винта же!!!
От винта... Да что же ты...


АССА

До Кутаиси путь далек.
Шел по Москве в тумане
простой грузинский паренек
с «Макаровым» в кармане.
В другом кармане анаша,
презервативы в третьем,
а денег нету ни шиша -
во всех карманах ветер.
В обменный пункт он заглянул
и, крикнув «Гамарджоба»,
он с ходу в потолок шмальнул,
не трепыхались чтоба.
Охране приказал он лечь.
Полна валютой касса.
В восторге потерял он речь,
а после крикнул: «Асса!»
И вот встает он на носки,
поджарый и упругий,
и кровь ударила в виски,
и он идет по кругу.
И вот встает он на носки,
упругий, как резинка,
Есть три лекарства от тоски:
вино, любовь, лезгинка.
И танцевал он от души
с отвагой молодою.
(Конечно, тут и анаши
влияние, не скрою.)
Безудержно, глаза закрыв,
свободный, словно ветер,
он танцевал про все забыв,
забыв про все на свете.
То в сторону уйдет бочком,
то дернется забавно,
то вдруг закружится волчком,
то двигается плавно.
То он закружится волчком,
то вдруг начнет смеяться.
Охранники лежат ничком
и в ужасе косятся.
Он нарезал за кругом круг
и не сгибал колена.
Но был тот танец прерван вдруг -
послышалась сирена.
Ломился он через кусты,
к земле пригнувшись ниже.
А позади уже менты,
и впереди - они же.
Ударил выстрел на счет «раз».
Ментовской пули трасса
окончилась меж карих глаз.
Окончен танец. «Асса!»
И всё. Конец его пути.
И кровь стекает густо.
Не танцевал бы - мог уйти.
Так губит нас искусство!

ДЕВЧОНКА

Однажды, средь душного знойного лета,
гулял я по лесу. Жарища - беда!
Вдруг слышу я звуки какие-то где-то,
по долгу поэта попер я туда.
Увидел я девочку ростом с щепотку.
Средь темного леса она в самый зной
огромную липу пилила в охотку
активно скрежещущей бензопилой.
Я залюбовался невольно девчонкой.
Природная грация виделась в ней.
В опилках юбчонка, в бензине ручонки,
и свет неземной светлооких очей.
Я крикнул: «Бог в помощь!» Девчонка не слышит.
Все пилит и пилит она деревцо
Промокла рубашка, и тяжело дышит,
и всё раскраснелось простое лицо.
Немного сурова, и русоголова,
и к щечке прилипла прелестная прядь.
Дождался я паузы и позвал снова:
«Послушай-ка, милая, как тебя звать?»
Она на вопрос помолчала сначала,
потом посмотрела зло через плечо.
«Еблысь Идинахуйновна!» - отвечала.
И вновь за работу взялась горячо.

***

Не откажите, девки, парню в блуде -
не то он станет гнусный педераст.
Не откажите в ссуде вы Иуде -
иначе он кого-нибудь продаст.
Не откажите женщине в капризе -
откажете себе же на беду.
Не откажите в ласке бедной Лизе -
не то она утопится в пруду.
Не откажите другу вы в совете -
не то цена вам будет медный цент.
Не откажите малышу в конфете -
не то пойдет он нюхать клей «Момент»
Не откажите кинуть псу котлету -
не то не будет он вилять хвостом.
Не откажите в похвале поэту -
иначе он подавится стихом.

***

Сладкоежки любят груши.
Горцы любят свой аул.
Если ты стоишь на суше,
значит, ты не утонул.
Если ты лежишь весь влажен -
вышло все же утонуть.
Любишь ты ее. Она же
тоже любит что-нибудь.


ПОДАРОК

Я целыми днями маячу в окне,
загадочный, как апостроф.
Друзья мои, подарите вы мне
необитаемый остров.
Я всех вас люблю, но я крепко устал.
Простите, с кем был я в ссоре.
Мне нужен не этот шальной карнавал,
а зелень и синее море.
Пусть остров тот будет прекрасней поэм.
Пусть птицы поют на заре.
А Пятниц не надо. Не надо совсем -
пусть даже в календаре.
Друзья, вам слабо подарить островок,
который мне будет раем?
От рая тогда лишь бывает прок,
когда он необитаем.
И там я забуду привычную грусть.
Покой обрету я полный.
Я буду писать вам, конечно, - клянусь! -
бросая бутылки в волны...

Источник: http://prodesign.ru/_/victor_mishkin/