Поэт и критик Борис Кутенков, автор идеи ежегодных литературных чтений, посвященных памяти поэтов, ушедших молодыми в 1990-2000-е годы, назвал это действо «вызыванием назад душ наших друзей-поэтов, продолжением их жизней». Вторые литературные чтения «Они ушли. Они остались» прошли в Москве на трех площадках 14, 15 и 16 ноября.
Когда год назад шла подготовка к первым чтениям, организаторы Борис Кутенков и журналист Ирина Медведева столкнулись с тем, что в 1990-2000-е годы ушло огромное количество интересных молодых поэтов – кто-то из них успел стать более или менее известным, от кого-то осталась лишь горстка текстов, рассыпанных по интернету. В этом году, учтя полученный опыт и лучше осознавая, в какие зыбучие пески они ступают, организаторы немного изменили правила, и чтения прошли иначе, произвели более сильное впечатление. В этот раз преобладали рассказы друзей и родственников, а значит стрелка сдвинулась ближе к личному – к воспоминаниям о том, каким был прежде всего человек, а не поэт.
Первый вечер прошел в литературном клубе «Классики XXI века» в Чеховском культурном центре на Страстном бульваре. Ведущими были Ирина Медведева, Борис Кутенков и Лола Звонарева (она же читала вступительный доклад о теме смерти в стихах ныне живущих поэтов и том, почему внимание поэта так пристально приковано к этой теме). Наталия Черных рассказывала об Анастасии Харитоновой, Руслан Комадей о «странном» екатеринбургском поэте Сандро Мокше, Алиса Орлова об Алексее Машенцеве, Света Литвак об Игоре Юганове, и это не полный список. Ушедший в 2001 году Руслан Элинин, о котором рассказывала Людмила Вязмитинова, был инициатором создания клуба «Классики XXI века». Разбирая пожелтевшие хрупкие бумажки с отпечатанным на машинке текстом, Людмила читала стихи Руслана, полные тонкого юмора и похожие на его улыбку, черно-бело глядевшую с экрана:«Белого не хочется вина / Красного не хочется вина / Но надеюсь к вечеру пройдет». Необычный тон выбрала Дана Курская, рассказывая об ушедшем этой весной друге Сергее Арешине, – по рядам даже прокатывался смех. Она говорила о нем, общалась с ним, ругалась на него, как на живого: «Арешин, зла на тебя не хватает, это такая глупость – то, что ты сделал». Он повесился. Выступления сливались в одно, растущее, как снежный ком, чувство утраты, как будто каждый из сидящих в зале переживал личную потерю. Сотрудница библиотеки Литературного института, когда все закончилось, спросила, не обращаясь ни к кому конкретно: «Зачем вы умираете, такие молодые?»
Второй день чтений проходил в Литературном музее в Трубниковском переулке. Сюда добрались те, кто не смог выступить в четверг, что усилило шок – потрясенным слушателям довелось узнать разом о смерти почти двадцати поэтов. Вели вечер Ирина Медведева и Борис Кутенков. Критик и публицист Лев Аннинский в своем вступительном докладе пытался разобраться, почему судьба поэта склонна к трагизму, обратившись при этом к другим поколениям: говорил о Марине Цветаевой, Александре Яшине и Веронике Тушновой, то ли стирая временные границы между поэтами разных эпох, то ли протягивая нить от начала прошлого века к началу нынешнего. Рассказы Руслана Комадея о малоизвестном уральском поэте Григории Алексееве, Елены Пестеревой о львовской школе и Игоре Буренине, Сергея Криницына о коллеге по студии Алексее Ильичеве, жившем в Петербурге и погибшем в возрасте двадцати пяти лет, Валерия Бакирова о рижском поэте Олеге Золотове и другие доклады этого дня показали, насколько широка география русскоязычных поэтов.
Третий, заключительный, день чтений, как и в прошлом году, прошел в Лермонтовской библиотеке в Сокольниках, что символично – ведь и Михаил Лермонтов погиб молодым, и по странному совпадению многие из тех, о ком шла речь, тоже ушли в возрасте двадцати семи лет. Вели вечер Ирина Медведева, Борис Кутенков и молодая поэтесса Марья Куприянова. Философский настрой был задан эмоциональным докладом поэта Виктора Куллэ, посвященным проблеме очень личных взаимоотношений поэта со смертью. «Сочинительство стихов – и есть упражнение в умирании», - напомнил он присутствующим слова Иосифа Бродского. Искусство – всегда дискомфорт, в отличие от цивилизованного состояния обывателя, ищущего комфортного существования. Такое отношение к жизни – с привкусом надвигающейся смерти – «упирается в посмертное торжество текста над автором», размышлял Куллэ. Поднявшийся следом на сцену поэт Кирилл Ковальджи, чей рассказ был посвящен Леониду Шевченко, подметил, что поэтов нынче не убивают на дуэлях и не расстреливают в застенках, но многие все равно уходят из жизни рано и трагически.«Справляются сами», - горько сыронизировала Ирина Медведева. Среди причин смерти поэтов сегодня – автокатастрофы, пожары, утопления и другие несчастные случаи, проблемы с алкоголем, болезни, наконец, самоубийства. Ковальджи заметил, что у таких людей «дьявольская интуиция» - незадолго до смерти они работают особенно продуктивно, на износ, как будто чувствуют стремительно уходящее от них время. В этот день среди прочих вспоминали Андрея Тимченова (Елена Шерстобоева воспользовалась «украденным правом рассказать о поэте» - многие выступавшие, кто знал шапочно или не знал своего героя вовсе, чувствовали то же самое). Андрей Чемоданов теребил совсем свежую рану, рассказывая о своем друге Павле Белицком, ушедшем в начале этой осени. Стас Нестерюк вспоминал друга Сергея Казнова, Виктор Куллэ – Дениса Новикова, Мария Малиновская рассказывала об Илье Тюрине, ушедшем девятнадцатилетним, но оставившем впечатляющее наследие.
Многие обращали внимание на пророческие строки в стихах ушедших поэтов – что это, предчувствие, или, как предположила Дана Курская, «если ты пристально вглядываешься во что-то, то оно начинает вглядываться в тебя»? Смерть ищет поэтов или поэты невольно призывают смерть? Правда ли, что «поэзия находится там, где человека нет» (мысль, высказанная Ильей Тюриным), и потому поэт ближе к миру мертвых, чем к миру живых – по сути своей?
А после чтений в Лермонтовке сдвигали пластмассовые стаканчики, пили за ушедших, как за живых. В наших силах сделать так, чтобы они оставались с нами, и мы будем выкликать их из темноты, читать их неумирающие строки, помнить.
Дарья Лебедева
Борис Кутенков, Марья Куприянова, Кирилл Ковальджи и Ирина Медведева в Лермонтовской библиотеке. Фотограф Евгений Таран.