ЛАМПЫ И ЧЕМОДАНЫ 

                                              Наталье Хунчак 

Ihre Taten werden vielleicht draußen im Schnee
auf dem Hof tiefe Fußspuren hinterlassen,
mehr aber nicht. (Kafka, Das Schloß)
 
Пока не наступил день –
Складываются складные чемоданы –
Наполняются пеплом, жгучим алкоголем,
Несгорающими спичками, перечницами
Для коврового бомбометания.
Коврового бомбометания.
Бомбометания. Бормотание.
(здесь про что-то герцогиня
Или одного княжеского рода?)
 
Входит отец включает люстру –
Лампочка разрывается фейерверком
На ковре оставляя ничего после себя.
 
Уйду, размножу дым на балконе –
Как будто от этого станет больше меня,
Будто я продлюсь неплотным веществом.
                                      Липким пóтом.
 
Потом – чемоданы.
Собрать бы с собой Дюрера,
Где перед его грустным маленьким портретом
Плачет друг в зимнем зелёном зале –
Генрих, три обруча вокруг сердца:
Что там хрустнуло, Генрих? Неужто карета?
Нет! Цела она, мой повелитель…
 
Это в Шварцвальде на Соколиной скале
Девы разбивают чопорный пикник
До избытка адреналина и кислорода.
 
Помнишь, Наташа? Там мы пели,
Ты говорила – Кафка. Кафка.
И следы на снегу на замкé –
Всё, что осталось между нами.
ТАИНСТВО ВРЕМЕНИ
 
День Успения долог и скор.
Хорошо, что друг оставил радужную банку
Хрупких шариков, уезжая под звуки марша Агапкина:
Allons enfants de la Patrie, le jour de gloire est arrivé !
Утром мыльные пузыри взрываются в лампах
офисного несветлого света, в лицах хмурых
туманных (вчера многие не удержали пост).
В длинных часах песок туда и обратно падает:
 
Один итальянский физик Лоренцо фамилия на М.*
на примере А<лисы> и Б<оба> доказал, что
Время – да, оно в оба направления сыпется.
Энтропия – Бог с ней. А точнее, Он там, где.
когда. давно. это. было. всё. началось.
Лоренцо говорит, что мы не видим, как кофе
в морозилке закипает, потому что <…>
(следует очень научная терминология)
Главное, что прогрессивная, наученная опытом
языкатого всклокоченного дядьки, профессура
мира не опровергает всё вышеизложенное.
И я верю! И они верят! А как не верить?
 
Вот эта вера печатью пылает на лбу
молодого бородача в супермаркете.
Он будет есть сельдь малой соли
и улыбаться рыбному вечеру
Успения Приснодевы на Сионе, ведь
он уловил одним мигом
своей улыбкой вековых формул credo
одним миром помазанных соотечественников.
________________________
*речь идёт о работе Лоренцо Макконе "Quantum Solution to the Arrow-of-Time Dilemma", опубликованной в журнале Physical Review Letters 17 августа 2009г.
 
ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
Се, человек обычный.
Совсем обычный как салат на пляже гостиницы "Ялта"
(стоил 5,05 грн. для туристов по курсу до кризиса он)
 
Одни говорят - се, музыкант.
Ведь у него диплом о музыкальном образовании
Он говорит "полифóния" как моряки "компáс"
Любит Баха и барочных композиторов,
прочно верит в высшую алгебру гармонии
Впрочем, музыка только происходит
с ним эхом доносящихся звуков
 
Другие говорят - се, умный.
Эрудирован энциклопедически,
постоянно знает языки,
чтит научный дискурс, сны Менделеева,
неоднозначен в исторических оценках
Даже Джойса однажды любил в школе
Когда кто о Сократе станет платонически скучать,
всегда готов беседовать, кивая и уводя вдаль
Тонкий ценитель живописи по ту сторону поп-арта,
концептуализма и постмодернизма
(знание таких слов само по себе
свидетельствует об отсутствии поверхностности)
и праздный посетитель Пинакотек
 
Иные мнят - се, широкая душа.
Засыпает каждый вечер, познав
взаимность информационного потока
ICQ, скайп, снимки на сайте vkontakte
Представлен к обмену комплиментами
в социальных и маргинальных интернетах
Замечен одновременно в разных районах городов,
пил пиво в парке, на Мангупе пел гитарам бардов,
посыпал пеплом страницы ненаписанных стихов
При ярком свете утра многозначителен,
читает Евангелие случайным попутчикам
Плачет и наблюдает за бабочками
Со стороны не всегда видна траектория
его воодушевлённого движения говна по сливу
 
Се, человек - совсем обычный.
Редакция долго думала над его личным делом
За неимением единого мнения о нём,
Ходатайствует судить о делах их, не характеризуя
(и добавляет, что в салате ялтинском обыкновенном
чудесно сочтены бананы, яблоки и дни)
 
* * *
Желтеет полями львиным цветом
День-одуванчик весь в пчёлах.
За летом недолгим – раз и нету –
Едет Всевышний – гром, порох.
 
Мы смотрим в экраны, прессу, ленту.
Каждый с короной – гол логос.
Нетрезвый психолог Фрейду в жертву
Женщин сжигает – прочь, робость!
 
И чёрным, горячим чудо-чаем
Жизнь освящая, сквозь бездну
Прозрачную память замечаю,
Дерзко за нею в сон лезу:
 
Стою под берёзой – солнце слепит –
Жду, пока капля в рот капнет.
А там за спиною – топот, трепет.
Смехом у входа в рай пахнет.
 
СЁСТРЫ
 
Эля и Диля журналы делили.
Спицами пончо, розы крючком,
в зеркало – шнырк, стрелами – зырк,
ах, хороша душа!
 
У другой ткань. Игла, не рань.
Звонкий Зингер с танцем пылинок –
Педалями, Эля, жми, летай.
 
Готово, готово! Весна – слово,
наряды – дело, помады и тень.
Торопят серебряным смехом крылья.
 
Красавицы, девочки, Эля и Диля –
цок – ступенька, цок – другая,
цок-цок-цок… улица, далее
 
вот начнётся. вот. Вот…
 
…Это не танцы. Тут бьёт ток.
Клоны лейблов, лица камнем,
под стробоскопом смена кадров…
 
Бабочки нежные Красной книги,
я вам билет на полвека назад.
Туда вернитесь, лучше – бегите,
пока я помню о вас так.
 
АТТРАКЦИОН
 
На отшибе луна-парка старец-коробейник
Фигуры таро анимирует словом.
Сказал, улыбаясь:
                               «Вот-вот начнётся!
А пока же – тяни жребий, милая, тяни
И не забудь забыть всё, что будет быть».
 
Но памяти моей завидует всякий:
Ей, хоть тень мылом клей –
Всё по полочкам гордости лет кладёт.
 
Вдруг – краски танцев, музыка,
Огни фейерверков, смех и грех
Проносятся смерчем… Всё. Тихо.
Только часы сердцем бьются –
Не тик-так, а тк-тк-тк-тк-тк
 
Сумерки. Бог взял молот – новую луну щербатить.
Я в траву навзничь, – авось, не заметит, –
Покрыта щебнем грохота небесных дыр.
 
Былинки девы-Коры непоколебимы,
А с ними и мне покой выпадает росой.
Утром люди обозрений колёса заполонили,
Ветрами лёгкие шатры крепятся,
Снедь в тирах – метким стрелкам приз.
 
Участникам пробуждения мира предложено
Два пути на выбор добровольный:
Зал славы мёртвых или дом живых.
 
Сомнений нет, страх дремлет,
Вхожу в анфиладу галерей и библиотек,
Ниточкой Ариадны вкрадываюсь в беседу
Призраков древних мужей и жён.
Тема: «Надо ли губить Зло?»
 
Мудрые весы мнений рождают
Моё решительное «нет» –
Орфей не повторится, ибо Дионис – свет!
 
Сразу пришли тени теней с шутами,
В тогах оракулы идентичности раздают.
Вакханки обнажённые лад предвещают,
Живые, в порыве встрепенувшись,
Гравируют под куполом римское FELIX